Хрущёв в Голливуде

В 1959 году в программу поездки Хрущева в Америку входили посещение Диснейленда и Голливуда.
Генеральный секретарь поехал в США с женой, четырьмя детьми и внучкой.
Поездка в Диснейленд сорвалась, так как кто-то кинул помидор в шефа полиции, проверявшего заранее безопасность дороги. 
Хрущёв был сильно расстроен, так как много слышал об этом парке и очень хотел побывать там. Но в Голливуд он
всё-таки съездил и посмотрел сцену из фильма "Канкан". 
 
Из воспоминаний переводчика Хрущёва  Виктора Михайловича Суходрева:

"Снимался кинофильм «Канкан». Декорации изображали парижское кабаре XIX века. Участвовали такие звезды, как Фрэнк Синатра, Луи Журден, легендарный Морис Шевалье. Главную женскую роль исполняла молодая Ширли Маклейн. Это уже потом она стала звездой первой величины, автором нескольких книг и даже заметным общественным деятелем. Именно эта актриса первой и появилась на съемочной площадке. В руках она держала микрофон. На площадке было шумно — осветители передвигали аппаратуру. Ширли топнула ножкой:

— Я прошу полной тишины! Для меня это очень важно!

И стала произносить по-русски довольно длинный текст:

— Надеюсь, мы вам понравимся так же, как нам нравятся ваши артисты…

Началась имитация съемок одного из эпизодов фильма «Канкан». Вышли Фрэнк Синатра и Морис Шевалье, спели песню «Живи и жить давай другим». Услышав перевод названия песни, Хрущев шепнул мне:

— Название очень уместное.


Позже об этой фотографии Хрущёв так вспоминал:
«Нам это было, конечно, непривычно, неприлично казалось, но я подумал – ну и ладно! Ну и пусть!»

Снова воспоминания переводчика:

Горели софиты, стрекотали камеры. Затем начался танец, который и дал название фильму, — канкан.

Об этом эпизоде потом у нас было много чего написано, главным образом резко негативно, как о чем-то непристойном.

Громыко, в то время министр иностранных дел СССР, в своих мемуарах сообщает, что исполняющие канкан были какими-то полураздетыми существами, кривлявшимися и извивавшимися на сцене. Авторы книги «Лицом к лицу с Америкой» тоже углядели в танце нечто постыдное: «…было ясно, что актрисам стыдно и перед собой, и перед теми, кто видит их. Они танцевали, не понимая, кому и зачем пришло в голову заставлять их делать это перед Никитой Сергеевичем Хрущевым и перед другими советскими гостями». А ведь это был танец, хорошо известный и советским людям — по многим опереттам."

Вот эта сцена в самом фильме (на 0:48):


Опять из воспоминаний переводчика:

"В моей памяти голливудский канкан оставил весьма радужные воспоминания.

Хрущев во время танца никак не выражал своего отношения. По окончании — вежливо поаплодировал. А потом весело и непринужденно разговаривал с артистами: пожимал руки, благодарил. Но на выходе, когда к нему прорвались корреспонденты и стали спрашивать, как ему все это понравилось, он вдруг нахмурился и сказал, что, с его точки зрения и с точки зрения советских людей, это — просто аморально. Правда, он добавил, что зря хороших девушек заставляют делать плохие вещи на потеху пресыщенной, развращенной публике.

С этими словами он и покинул Голливуд.

Выпад Хрущева вызвал не только у меня чувство горечи. Ведь в Голливуде его принимали хорошо. Ему радовались, его оценили, живо, по-артистически, реагировали на его незлобивую перепалку со Спиросом Скурасом… И вдруг — обидный выпад против тех, кто так старался ради него. Тем более огорчительный, что именно эти его слова были тут же растиражированы газетами.

В тот день я случайно оказался рядом с Аджубеем. Мы обменялись с ним впечатлениями, он, как и я, был в восторге от Голливуда. А потом сказал:

— Знаешь, я не совсем согласен с Никитой Сергеевичем относительно канкана. Думаю, что у красивой женщины не только лицом можно любоваться…"

Кстати, сама  Ширли МакЛейн говорила прессе, что Хрущев «разозлился оттого, что мы были в трусах», намекая на то, что изначально  французский канкан исполнялся  без нижнего белья.
Потом  она критиковала  руководство студии  идею показать канкан: «Хотели бы показать что-нибудь наше – сводили бы Хрущева на американский футбол».

Но я думаю, что это было сделано сознательно, ведь  западные коллеги часто специально шокировали чопорных советских гостей чем-то "непристойным", чтобы вывести их из равновесия в пропаганде, которые старались проводить на таких мероприятиях обе стороны. 

Позже, на встрече с американскими профсоюзными деятелями, укорившими его за ото, что советский лидер пытается говорить от имени всех рабочих мира, Хрущёв  разозлился, повернулся спиной, задрал пиджак и сказал: «Вот это у вас называется свободой. Видел я вашу свободу в Лос-Анджелесе. А у нас это порнография!»


В  поездке в Голливуд Никита Хрущёв ещё целовал актрису  Ким Новак.

Я шепнул на ухо Никите Сергеевичу, что Скурас (глава студии) просит Новак поцеловать высокого гостя. Хрущев расплылся в улыбке и ответил:

— А зачем просить? Я ее сам с удовольствием расцелую!

И нежно (да, нежно!) взял ее за плечи и поцеловал в обе щечки. По-моему, Ким Новак была счастлива. Во всяком случае, потом она об этом поцелуе много рассказывала репортерам: меня поцеловал советский премьер, коммунист Хрущев!

А ещё Никита Сергеевич лично познакомился с Мэрилин Монро. 

«Мне было очень интересно. Я словно увидела в будущем признаки надежды, дружбы и мира. Это памятный день в истории кинематографии» (Мэрилин Монро).

Впрочем, она с Хрущёвым не целовалась.

Натали Вуд, урожденная Наталья Николаевна Захарченко, научила Мэрилин фразе, которую та сказала Хрущеву по–русски при встрече: «Мы, работники 20th Century Fox, радуемся, что вы посетили нашу студию и страну». Впоследствии Мэрилин говорила: «Он посмотрел на меня, как мужчина смотрит на женщину». 

Но по словам своей  служанки, она вспоминала, что: «Он был жирный и уродливый, с бородавками на лице и рычал. Он жал мою руку так долго и так сильно, что я думала, он сломает ее. Впрочем, это наверное лучше, чем целовать его".

Жене Хрущёва поездка тоже не понравилась. Особенно её расстроили карикатуры, которые на неё рисовали. 
«Знала бы – не поехала», говорила позже Нина Петровна.